— Где спальня?

Московская область. БО «Васильки»

Горячие губы жадно скользят по телу, обильно смазывая его слюнями, а язык, будто мелкая наждачка, раздирает нежную кожу. Ира мечется в разные стороны, пытаясь вырваться, но безуспешно — Шевцов обо всем позаботился и надежно зафиксировал ее конечности. Движения становятся все настойчивее и грубее. Не обращая внимания на отчаянные мольбы, Игорь безжалостно терзает ее промежность пальцами, но не получает желанного отклика.

— Фригидная шлюха, — шепчет на ухо, опаляя горячим дыханием, и резко входит в ее лоно, доставляя нестерпимую боль.

Проснувшись от собственного крика, Романова села на кровати. Мелкие бусинки ледяного пота выступили на коже, волосы слиплись, а тело сотрясала нервная дрожь. После недавних событий Ирина боялась засыпать — стоило только закрыть глаза, как она вновь погружалась в кошмар красной комнаты. И с каждым разом Шевцов заходил все дальше, изводил ее все сильнее. Ира была совершенно беззащитна перед ним, оставалась один на один со своими страхами.

Зябко поежившись, она встала с постели и подошла к окну. Полная луна, словно огромный фонарь, освещала все вокруг серебряным светом, позволяя увидеть мельчайшие детали. Пережитый ужас не отпускал, сковывая все внутри арктическим холодом. Тихое отчаяние все больше завладевало ее сознанием. Казалось, выхода нет. Ирина прерывисто всхлипнула, стараясь справиться с надвигающейся истерикой. Поддавшись внезапному порыву, накинула халат и вышла из комнаты.

На автомате подошла к спальне Тимура и протянула дрожащую руку к двери, но непроизвольно отдернула. Неприятное ощущение дежавю охватило ее, слишком отчетливо помнила ту сцену с Кариной. Руки затряслись сильнее. Она уже собиралась трусливо отступить от своей затеи, но все же нашла в себе силы и открыла дверь.

В комнате было темно, лишь лунный луч, пробиваясь сквозь жалюзи, слегка освещал пространство. Так, что можно было угадывать очертание предметов. Ира вошла внутрь и, прикрыв дверь, остановилась в нерешительности. Она не знала, зачем пришла, что скажет, если он проснется, но назад дороги не было.

Громов не спал. События минувших дней окончательно выбили его из колеи. Привести чувства в порядок не помогла даже привычная конная прогулка. Сегодня он, как никогда, загнал коня в мыло, но, тем не менее, долгожданной эмоциональной разрядки не получил. Переворачиваясь с боку на бок, Тимур тщетно пытался заставить себя уснуть, но гнетущие мысли тяжелым грузом оседали в сознании, мешая мозгу нормально функционировать.

Услышав шаги в коридоре, он насторожился и притворился спящим. Дверь неслышно отворилась, и кто-то вошел в комнату. Чуть приоткрыв глаза, Тим замер — Романова стояла, прислонившись спиной к стене и неуверенно озиралась по сторонам.

— Ты чего здесь? — спросил он и, включив ночник, посмотрел на свою ночную гостью.

Мягкий свет озарил помещение. Ирина вздрогнула от неожиданности и устремила на Тимура испуганный взгляд.

— Я боюсь, — прошептала она и непроизвольно обняла себя руками в надежде скрыть озноб, сотрясающий ее тело.

— Чего? — удивился Громов. Неестественная бледность кожи и слегка дрожащие губы говорили о том, что она не врет.

— Его, — неопределенно ответила Ира, глядя куда-то вдаль и раз за разом прокручивая в памяти жуткие кадры своих кошмаров.

— Кого — его, Ир? — вкрадчиво спросил Тим, хотя сразу догадался, о ком идет речь.

— Шевцова… Стоит мне уснуть, как он приходит ко мне…

Напряженно смотрел на нее и думал: рассказать о том, что еще вчера пустил ему пулю в лоб, или станет только хуже?

— Можно я с тобой посижу?

— А меня ты, значит, не боишься? — тепло улыбнувшись, поинтересовался Громов. Такая хрупкая и ранимая, она заставляла его сердце болезненно сжиматься.

От его улыбки тысячи бабочек затрепыхались внутри, но Ира лишь уклончиво пожала плечами, все еще боясь показать свое истинное отношение.

— Ночь на дворе, ложись давай, — Тимур откинул одеяло, приглашая разделить с ним постель. В его действиях не было никаких пошлых намеков, но Ирина почему-то напряглась и отрицательно покачала головой.

— Или ложись, или иди в свою комнату, — строго сказал Громов. Конечно, ни за что не выгнал бы ее, но предпочел таким способом свести уговоры к минимуму.

Несколько секунд сомнений, и Ира все же легла на кровать, но на почтительном расстоянии от Тима, и демонстративно повернулась к нему спиной.

Он лишь улыбнулся — за какие грехи ему досталась такая вздорная женщина? Пришла просить помощи, а ведет себя так, будто делает одолжение. Громов жадно впитывал каждое ее движение, ни один ее вздох не укрылся от него. Жаждал сжать ее в своих объятиях, но медлил, растягивая предвкушение.

Ирина не шевелилась, необъяснимое волнение прокралось в душу. Боялась, что он начнет приставать, но в то же время очень хотела этого. Однако Громов не спешил проявлять активность, он просто забыл о ее существовании. Выключил ночник, лег и уснул. Ира ощущала себя обманутой, будто не она сама установила дистанцию между ними. Шумно выдохнула от обиды, и в следующую секунду оказалась в плену крепких рук. Начала сопротивляться, но не сильно, скорее, для приличия. Не могла же она вот так просто взять и сдаться?

— Тише ты, — прошептал Тимур, теснее притягивая к себе. — Не трону я тебя.

Как ни странно, но о сексе он думал в последнюю очередь. Ему важно было почувствовать эмоциональный контакт, а не физический.

Ира затаила дыхание, испытывая невероятный восторг. Его запах окутывал мягким облаком, вынуждал забыть обо всем и раствориться в нем. Громов помог ей удобно устроиться на его руке и надежно прижал ее к груди, зарываясь носом в пушистых волосах. Романова прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Она знала, что рядом с ним Шевцов не посмеет прикоснуться к ней.

Оба молчали. Столько всего нужно было сказать, но никто не решался начать. Тишина затягивалась, но не тяготила.

— Почему ты не помог Инге? — вдруг спросила Ира. Сейчас, когда она смогла наконец расслабиться, почему-то вспомнила о подруге.

— Не мог, — спокойно ответил Тимур и, чуть помедлив, пояснил: — Если бы я вмешался, меня бы уже не было…

— Но мне же смог, — она попыталась повернуться нему лицом, но его сильная мужская рука удержала ее на месте.

— За тебя я готов был сдохнуть, — честно признался Громов, обжигая ухо горячим дыханием.

— А сейчас?

— А сейчас спи давай, — он поцеловал ее в макушку и прикрыл глаза. — Хватит откровений на сегодня.

Она здесь, в его руках, такая любимая и желанная, о большем он и не мечтал. Вдыхая ее аромат, ощущал, как все тело наполняется трепетным счастьем.

Ира не спорила. Знала, что он не врет, и хотела ответить ему тем же. Как подобрать слова, чтобы выразить всю гамму эмоций? Так и не решившись что-то сказать, она устроилась в объятиях Тимура и, слушая его мерное дыхание, вскоре почувствовала, как веки ее тяжелеют.

— Что ты постоянно бегаешь от меня, неугомонная ты моя? — услышала хриплый шепот, но вместо ответа потерлась щекой о руку. «Неугомонная моя» — про себя повторила Ира и уснула со счастливой улыбкой на лице.

Глава 43

Москва. Квартира Зиминой

Ощущая приятную тяжесть тела любимой женщины, Хабаров счастливо улыбнулся во сне и крепче прижал к себе Елену. Он готов был послать работу ко всем чертям и проспать с ней в обнимку хоть до обеда. Плевать на контракты, совещания, встречи… Главное, она с ним, рядом.

Зимина потерлась щекой о его грудь и медленно открыла глаза. Впервые за последние полгода она проснулась с мужчиной в своей собственной постели и до конца не могла в это поверить. Эйфория обволакивала душу теплом и спокойствием, но стоило Лене бросить взгляд в сторону часов, как это чувство бесследно исчезло. Резко села на постели, прикрывая одеялом обнаженную грудь.